вернуться на главную
10 НЕДОСТАТКОВ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ ГК РФ,
КОТОРЫЕ НЕОБХОДИМО ИСПРАВИТЬ
Автор статьи Э.П.Гаврилов – докт. юрид. наук, проф. Национального иссле-довательского университета Высшая школа экономики (sirill@mail.ru, Москва), положительно оценивает четвертую часть ГК РФ, но отмечает 10 существенных недостатков, содержащихся в ней, которые необходимо исправить.
Ключевые слова: кодификация права интеллектуальной собственности, вознаграждение авторам служебных изобретений, наследственное право, международное частное право, ноу-хау, коллективное управление авторскими правами, фирменное наименование.
10 DISADVANTAGES OF THE PART IV OF THE CIVIL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION, WHICH NEED TO BE CORRECTED
The author, E.P.Gavrilov – doctor of law, professor, National research university «Higher school of economics» (Moscow, sirill@mail.ru), commends the part IV of the Civil Code of the Russian Federation, but notes 10 significant deficiencies contained in it that must be corrected.
Key words: codification of intellectual property rights, remuneration to the authors of employee inventions, inheritance law, private international law, know-how, collective management of author's rights, firm name.
18 декабря 2006 г. был принят федеральный закон № 230-ФЗ «Гражданский кодекс Российской Федерации, часть четвер-тая». В тот же день принят федеральный закон № 231-ФЗ о введении в действие закона № 230-ФЗ. Это было крупное историческое событие в масштабах не только нашей страны, но и всего мира, разумеется, в правовой сфере. Что же произошло?
В России было кодифицировано, включено в структуру Гражданского кодекса право интеллектуальной собственности. А законодательство по интеллектуальной собственности (судя по действующему ГК РФ) – это примерно 20% всего массива гражданского законодательства. Отметим, что у нас гражданское право включает также хозяйственное (предпринимательское) право.
Значение этого события многократно возрастает, если вспомнить, каким именно способом была произведена эта кодификация. Включение права интеллектуальной собственности в структуру ГК РФ было всеобъемлющим: в Кодекс были включены все законодательные нормы, регулирующие общественные отношения по поводу интеллектуальной собственности. Такая полная кодификация – очень редкое явление в мировом масштабе.
Кодификация права интеллектуальной собственности разделила специалистов по праву интеллектуальной собственности на две группы: сторонников и противников. Это разделение произошло еще в начале 2006 г., после того, как был опубликован проект такой всеобъемлющей (полной) кодификации. Интересно отметить, что и первая, и вторая группы специалистов утверждали и утверждают, что именно они составляют большинство. Впрочем, эти заявления скорее напоминают предшествующий битве обычный воинственный клич: «Нас много, а их мало».
Противники всеобъемлющей, полной кодификации права интеллектуальной собственности в ГК РФ до сих пор полагают, что наш законодатель совершил принципиальную ошибку, приняв в 2006 г. проект четвертой части ГК РФ в представленном виде. Они не сложили своего оружия вплоть до настоящего времени. Об этом свидетельствуют их периодически появляющиеся публикации1.
1 См.: Сергеев А.П. Раздел V. Право интеллектуальной собственности/В кн.: Гражданское право: Учеб.: В 3-х т. Т. 3/Е.Н.Абрамова, Н.Н.Аверченко, Ю.В.Байгушева и др./Под ред. А.П.Сергеева. М.: ТК Велби, 2009; Федотов М.А. Проблема дифференциации в контексте модернизации гражданского законодательства//Вопросы правоведения. 2013. № 4.
Полагаю, что в десятую годовщину с момента принятия четвертой части ГК РФ – декабрь 2016 г. – ее противники вспомнят слова персонажа романа И.Ильфа и Е.Петрова «Двенадцать стульев»: «Десять лет житья нет!» . Эти слова, конечно, относятся не к четвертой части ГК РФ, а к другому событию, которое произошло за 10 лет до выхода в свет этого романа в 1927 г.
Что касается меня лично, то я никогда не был противником полной кодификации права интеллектуальной собственности и не говорил о наличии в четвертой части ГК РФ явных просчетов, допущенных в процессе кодификации законодательства, что мне иногда пытаются приписать2. Я всегда говорил о наличии в четвертой части ГК РФ ряда неточностей, недоработок и ошибок, в том числе существенных. Ряд этих ошибок был исправлен федеральными законами, принятыми после 18 декабря 2006 г. Особенно много их было исправлено федеральным законом от 12 марта 2014 г. № 35-ФЗ. Однако многие такие неточности, недоработки и ошибки все еще содержатся в действующей редакции четвертой части ГК РФ. Их исправление потребует серьезных усилий многих специалистов. Но лично я уверен, что в данном случае за такое исправление надо взяться: «Овчинка стоит выделки» .
2 Городов О.А. К дискуссии об интеллектуальных правах//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2014. № 4. С. 18.
1. Первый и, пожалуй, самый большой (с точки зрения практики) недостаток норм, содержащихся в четвертой части ГК РФ, состоит в том, что ею не установлены обязательные ставки вознаграждения, которое должно выплачиваться авторам служебных изобретений, служебных полезных моделей, служебных промышленных образцов. Их отсутствие – серьезнейший пробел нашего законодательства: нарушается содержащийся в Конституции Российской Федерации принцип, гласящий, что наша страна является социальным государством.
Может показаться, что авторы служебных объектов патентного права получают государственную поддержку, что государство проявляет о них заботу как об экономически более слабой стороне во взаимоотношениях с работодателями. Действительно, разве п. 5 ст. 1246 ГК РФ не предусматривает, что «Правительство Российской Федерации вправе устанавливать ставки, порядок и сроки выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы»? Разве Правительство РФ в соответствии с этим поручением законодателя не установило такие ставки, действующие с 1 октября 2014 г.? Что же можно еще требовать от нашего законодателя?
На самом деле эта норма фиктивна, она обманывает, вводит в заблуждение и сводится на нет второй фразой, содержащейся в том же п. 5 ст. 1246 ГК РФ: «Данные ставки, порядок и сроки применяются в случае, если работодатель и работник не заключили договор, устанавливающий размер, условия и порядок выплаты вознаграждения за служебное изобретение, служебную полезную модель, служебный промышленный образец» . Таким образом, если работодатель и работник заключили договор, устанавливающий любые ставки, любые условия и любой порядок выплаты вознаграждения работнику за служебный объект патентного права, то наш законодатель говорит: «Так тому и быть: договор действителен, а я, как тот самый Понтий Пилат, умываю руки» .
Впрочем, п. 4 ст. 1370 ГК РФ любезно предусматривает, что в случае спора размер, условия и порядок выплаты авторуработнику вознаграждения могут определяться судом. Из этой нормы следует, что суд должен принять к рассмотрению такой преддоговорный спор (разумеется, до подачи искового заявления в суд должен быть соблюден порядок, установленный ст. 445 ГК РФ).
Необычность рассматриваемой здесь ситуации в том, что истец и ответчик в данном судебном споре обычно находятся в трудовых отношениях. Это работник и работодатель3. Любой конфликт между работодателем и работником (даже не судебный) является тяжелейшим испытанием для работника. А в данном случае к этому добавляется еще зыбкость позиции работника в самом конфликте: никакими обязательными нормами он не защищен. Действительно, предположим, работник хочет получить вознаграждение в размере 1000 руб., а работодатель соглашается выплатить ему 10 руб. В этом случае размер вознаграждения должен определить суд (ст. 446 ГК РФ). Неясно, однако, по каким критериям должен быть определен этот размер вознаграждения (принцип добросовестности, мнение эксперта?). Отметим, что правительственные ставки авторского вознаграждения здесь прямо не применимы, хотя и могут быть использованы по аналогии.3
3 Исключение составляет случай, который следует считать исключительным, крайним – это когда работник уволился, что, как правило, бывает связано с данным конфликтом.
Вот почему я убежден, что действующее законодательство по этому вопросу требует серьезной корректировки. Необходимо установить императивные минимальные ставки авторского вознаграждения, сроки и порядок его выплаты. Разумеется, они должны быть выражены в процентах.
2. Второй вопрос, имеющий и теоретическое, и практическое значение, это вопрос о соотношении раздела VII ГК РФ, относящегося к праву интеллектуальной собственности, и двух предшествующих разделов: раздела V «Наследственное право» и раздела VI «Международное частное право». Нет сомнения в том, что общие принципы наследственного права и международного частного права применимы и должны применяться к разделу VII. Но об этом нигде не сказано. И потому в разделе VII имеются интереснейшие и не согласованные друг с другом и с разделами V и VI вкрапления норм наследственного и международного частного права. Эти нормы свидетельствуют о том, что законодатель считает необходимым регулировать специальные вопросы наследственного международного и частного права именно в разделе VII.
Думаю, что это неправильная позиция: эти вопросы должны регулироваться, соответственно, в разделах V и VI. Полагаю, что это можно сделать, даже не меняя указанные три раздела ГК РФ местами. Особо следует обратить внимание на наследование личных неимущественных прав. По ст. 1112 ГК РФ они не наследуются. Раздел VII (впрочем, как и глава 8) ГК РФ свидетельствует об ином: они (частично) наследуются.
3. Третий вопрос, носящий в основном теоретический характер, касается структуры раздела VII ГК РФ. В этом разделе, прежде всего, содержатся нормы, касающиеся интеллектуальных прав, в состав которых входят исключительные (имущественные) права, а также личные неимущественные права. Кроме того, в разделе VII содержатся нормы об обязательствах и договорах по поводу интеллектуальных прав. Возникает вопрос: правильно ли помещать нормы об обязательствах и договорах, касающихся интеллектуальных прав, в этот раздел? Не являются ли указанные обязательства и договоры разновидностями обязательств и договоров, которые регулируются разделами III и IV ГК РФ?
Я склонен положительно ответить на этот последний вопрос, в результате чего нам придется серьезно изменить структуру ГК РФ. Ну что ж: если мы включили в ГК РФ все право интеллектуальной собственности, придется менять и структуру Кодекса: «Сказавши А … и т.д.» .
4. Четвертый недостаток состоит в том, что в четвертой части ГК РФ не урегулированы основные вопросы, касающиеся использования объектов права интеллектуальной собственности в Интернете. В основном это касается использования авторских произведений, исполнений, фонограмм и товарных знаков.
Несмотря на то, что наше законодательство вслед за международными соглашениями, действующими в этой области, совершенно правильно устанавливает, что в этой сфере, то есть в тех случаях, когда объекты интеллектуальных прав используются в электронной форме4, применяются те же принципы и правила, которые действуют при использовании этих объектов в материальной (реальной) форме. Тем не менее правовое регулирование этой сферы продолжает оставаться совершенно неясным. Происходит это, в частности, из-за нерешенности территориального вопроса: неясно, на чьей территории существует сеть Интернет.
4 Электронная (digital) форма ранее называлась у нас «цифровая форма».
Возможны два пути получения ответа на этот вопрос: либо заключение многостороннего международного договора, который закрепил бы за отдельными государствами-участниками права на определенные доменные зоны (или как-то иначе решил этот вопрос), либо волевое решение Российской Федерации об объявлении российской территорией доменных зон ru и РФ.
5. Пятый недостаток, содержащийся в четвертой части ГК РФ, касается секрета производства (ноу-хау). На секрет производства до тех пор, пока он остается секретом, никакого исключительного права нет и быть не может. Значит, провозглашение такого исключительного права (ст. 1466 ГК РФ) – серьезная правовая ошибка, которую надо исправить.
В обязательственных отношениях для сторон договора секрет производства секретом не является, а представляет собой определенное техническое решение. Это решение может быть объектом обязательства5.
5 См. также: Гаврилов Э.П. Защита частным правом секретов производства и информации, составляющей коммерческую тайну//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2015. № 4.
6. Шестой недостаток четвертой части ГК РФ касается системы коллективного управления имущественными авторскими и смежными правами. Следует признать, что при наличии организации по управлению правами на коллективной основе, получившей государственную аккредитацию, в ее рамках правообладатели утрачивают свои исключительные права, которые заменяются правом на получение стандартного вознаграждения в случае использования соответствующего объекта. Поэтому все договоры, заключаемые аккредитованной организацией с пользователями, не являются лицензионными, а использование соответствующего объекта без заключения договора представляет собой не нарушение исключительного права, а нарушение правил и порядка выплаты вознаграждения правообладателям.
Изложенные доводы основываются на нормах, содержащихся в п. 3 и 4 ст. 1244 ГК РФ. Отсутствие исключительного права в этой сфере подтверждает и норма первого абзаца п. 5 ст. 1246 ГК РФ6.
6 См. также: Гаврилов Э. Публичное исполнение охраняемых авторским правом произведений «малых форм»//Хозяйство и право. 2012. № 9.
7. Седьмой недостаток касается нелогичного определения сферы действия исключительного права на фирменное наименование (ст. 1474 ГК РФ). Вот доказательства. В соответствии с этой статьей юридическое лицо – ООО «Натали», женская парикмахерская, получает бессрочное исключительное право на осуществление любой хозяйственной деятельности под этим наименованием. И в том случае, если спустя один год появится ОАО «Натали» – кондитерская фабрика (или комбинат по изготовлению женской обуви), а через 20 лет после этого парикмахерская «Натали» станет делать конфеты или займется ремонтом женской обуви, то указанные акционерные общества будут вынуждены уйти с рынка или сменить свои фирменные наименования. Это свидетельствует о том, что исключительное право на фирменное наименование сконструировано неоправданно широко.
8. Серьезной теоретической проработки требует вопрос о применении принципа вины к случаям нарушения интеллектуальных прав, в настоящее время регулируемый нормами ст. 1250 ГК РФ. При этом остается в высшей степени неясным, исключает ли эта статья применение к случаям таких нарушений норм главы 25 ГК РФ (в частности, ст. 401), а также норм главы 59 ГК РФ (в частности, ст. 1064), не говоря уже о нормах глав 20 и 60 ГК РФ.
Построение системы особых принципов виновной ответственности для права интеллектуальной собственности представляется неоправданным.
9. Дальнейшего глубокого научного исследования и уточнения требует понятие «интеллектуальные права» , ныне содержащееся в ст. 1226 ГК РФ. Действующее законодательство определяет, что интеллектуальные права включают в свой состав исключительное право, а иногда и личные неимущественные права и иные права.
Такая трехчленная классификация, прежде всего, противоречит классификации гражданских прав, содержащейся в ст. 2 ГК РФ. Кроме того, в этой классификации нет единого классификационного принципа.
10. Требует глубокой ревизии и серьезных уточнений понятие «исключительное право» (п. 1 ст. 1229 ГК РФ). Следовало бы прямо указать, что основным правомочием, входящим в содержание этого права, является право запрета, что правомочие распоряжения является частью правомочия использования, что правомочие использования не является единым для разных объектов интеллектуальных прав, а также, возможно, что исключительное право является делимым.
Я призываю всех специалистов по праву интеллектуальной собственности и даже всех цивилистов, сталкивающихся с интеллектуальными правами, как практиков, так и теоретиков, откликнуться на настоящую статью и обсудить поднятые в ней проблемы.
Список литературы
1. Гаврилов Э.П. Защита частным правом секретов производства и информации, составляющей коммерческую тайну//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2015. № 4.
2. Гаврилов Э. Публичное исполнение охраняемых авторским правом произведений «малых форм»//Хозяйство и право. 2012. № 9.
3. Городов О.А. К дискуссии об интеллектуальных правах//Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. 2014. № 4.
4. Сергеев А.П. Раздел V. Право интеллектуальной собственности/В кн.: Гражданское право: Учеб. В 3-х т. Т.3/Е.Н.Абрамова, Н.Н.Аверченко, Ю.В. Байгушева и др./Под ред. А.П.Сергеева. М.: ТК Велби, 2009.
5. Федотов М.А. Проблема дифференциации в контексте модернизации гражданского законодательства//Вопросы правоведения. 2013. № 4.